Десять картинок "В поисках быка"

Поиск быка

Бык вовсе и не терялся. Так зачем его искать? Повернувшись спиной к своей истиной природе, человек не может её увидеть. Из-за своей ущербности, он потерял Быка из виду. Он неожиданно обнаруживает, что стоит перед лабиринтом перекрещивающихся дорог. Алчность до мирских благ и ужас перед потерями взвиваются языками обжигающего пламени, мысли о правильном и неправильном вонзаются кинжалами. Один среди лесов и затаив страх в джунглях, он ищет Быка и не находит. Вверх и вниз вдоль мрачных, безымянных, разливающихся рек, в густых зарослях в горах он пробирается по множеству окольных тропок. Исхудавший до костей, павший духом, он продолжает свой поиск этого нечто, которое он пока не может найти. Вечерами он слушает, как на деревьях стрекочут цикады.

Обнаруживание следов

С помощью сутр и учения ему удаётся разглядеть следы Быка. [Его просветили, что подобно тому, как] различной формы [золотые] сосуды – все, в сущности, из того же золота, так и каждая вещь является проявлением «Я». Но он не способен отличить добро от зла, правду от лжи. Он фактически ещё не прошёл через ворота, но он видит воочию следы Быка. Бесчисленные отпечатки увидел он в лесу и вдоль края воды. Видит ли он примятую траву вдали? Даже самые глубокие ущелья высочайших гор не могут скрыть от нас этого Быка, который достаёт до небес.

Первый взгляд на Быка

Если он только внимательно прислушается к окружающим звукам, он придёт к осознанию и в то же мгновение увидит сам Источник. Шесть чувств неотличимы от этого истинного Источника. Источник явственно представлен в каждом действии. Он аналогичен соли в воде или связующему компоненту в краске. Когда внутреннее видение правильно фокусировано, человек осознаёт, что то, что он видит, идентично истинному Источнику. Соловей щебечет на ветке, солнце светит на колышущиеся ивы. Вот стоит бык, где же он мог прятаться? Эта прекрасная голова, эти величавые рога, какой художник смог бы его изобразить?

Поимка Быка

Сегодня он натолкнулся на Быка, который давно уже резвился в диком поле, и действительно за него ухватился. Тот так долго наслаждался этими естественными условиями, что лишить его своих старых привычек совсем не легко. Он продолжает тосковать по сладко пахнущим травам, он всё ещё упрям и необуздан. Чтобы полностью укротить его, человек должен воспользоваться кнутом. Человек должен крепко ухватиться за верёвку и не выпускать её, ибо Бык всё ещё проявляет нежелательные наклонности. То он тащится в гору, то плетётся в туманной ложбине.

Приручение Быка

Стоит появиться одной мысли, как начинают рождаться всё новые и новые. Просветление приносит осознание того, что такие мысли не являются нереальными, поскольку даже они происходят из нашей истиной природы. Они представляются нереальными только потому, что заблуждения всё ещё присутствуют. Это состояние заблуждения берёт начало не в объективном мире, а в нашем собственном сознании. Человек должен держать верёвку крепко и не позволять Быку бродить где попало, чтобы тот не забрёл в свою излюбленную грязь. Если за ним как следует ухаживать, он становится опрятным и кротким. Отвязанный, он послушно идёт за хозяином.

Возвращение верхом на Быке домой

Борьба окончена, «приобретения» и «потери» более не беспокоят человека. Он мурлыкает незамысловатую мелодию дровосека и наигрывает простые песенки деревенских ребятишек. Верхом на спине Быка, он безмятежно разглядывает облака в вышине. Его голова не поворачивается [в сторону возможных соблазнов]. Как бы его не пытались вывести из равновесия, он остаётся спокойным. Передвигаясь свободно как воздух, он бодро едет домой сквозь вечерние туманы в широкой соломенной шляпе и накидке. Где бы он ни ехал, он создаёт свежий ветерок, в то время как в его душе царит глубокий покой. Быку теперь не нужно даже и травинки.

Бык забыт, осталось одно Я

В дхарме нет никакой двойственности. Бык – это Первичная природа: это человек теперь уяснил. Для поимки кролика больше не требуется капкана, а для ловли рыбы – сетей. Подобно золоту, которое отделено от пустой породы, подобно луне, которая проглянула сквозь облака, один луч яркого света сияет вечно. Только на быке смог он вернуться Домой. Но гляньте, Бык теперь исчез, и человек сидит в одиночестве и покое. Красное солнце плывёт высоко по небу, когда он умиротворённо грезит. Поодаль под соломенной крышей лежит его бездействующие кнут и верёвка.

Забыты и Бык, и Я

Все иллюзорные чувства сгинули, а также исчезли и мысли о святости. Он не задерживается в стадии «я – Будда» и быстро преодолевает стадию «а теперь я очистил себя от чувства гордости, что я – Будда». Даже тысячи глаз [пяти сотен Будд и патриархов] не могут обнаружить у него никаких характерных качеств. Если бы сейчас сотни птиц забросали его комнату цветами, он не мог бы не устыдиться себя. Кнут, верёвка, Бык и человек одинаково принадлежат Пустоте. Лазурное небо так обширно и бесконечно, что его не достичь никаким представлениям. На ярко горящем огне снежинке не выжить. Когда это состояние сознания осуществлено, наконец приходит понимание духа древних патриархов.

Возвращение к источнику

С самого начала не было даже и пылинки [чтобы осквернить изначальную Чистоту]. Человек созерцает приливы и отливы жизни мира, скромно пребывая в состоянии непоколебимой безмятежности. Эти [приливы и отливы] – не признак и не иллюзия, [а проявление Источника]. Зачем, тогда, нужно за что-то бороться? Вода – голубая, горы – зелёные. Наедине с собой, он наблюдает, как вещи без конца меняются. Он вернулся к Началу, возвратился к Истоку, но его шаги были напрасными. Сейчас он как будто ослеп и оглох. Сидя в своей хижине, он не домогается тех вещей, что снаружи. Ручьи извиваются сами по себе, красные цветы естественным образом расцветают красными.

Появление на рыночной площади с протягиванием руки помощи

Двери его дома закрыты, а его самого не найти даже самым мудрым. От панорамы его мыслей не осталось и следа. Он идёт своим путём, не делая попыток следовать по стопам мудрецов, живших до него. С бутылью из тыквы он входит на рынок; опираясь на свою палку, он возвращается домой. Он ведёт трактирщиков и торговцев рыбой по пути Будды.С грудью нараспашку, босиком, он идёт на рыночную площадь. Забрызганный грязью и покрытый пылью, как широко он улыбается! Не прибегая к мистическим силам, он быстро заставляет засохшие деревья цвести.

Оригинальные рисунки и комментарии, их сопровождающие, приписываются Го-ань Ши-юаню (Какуан Сиэну), китайскому дзэнскому учителю 12 века, но он не был первым, кто проиллюстрировал картинками последовательные ступени дзэнского осознавания.